Стих. Первый в моем странном творчестве.

[eric-stein]

***
Давно уж тьма на землю опустилась,
И полночь минула уже,
Лениво мотыльки кружились,
Льня к догорающей свече.
Взмах серых крыльев, тень шальная
Скользит по каменной стене.
И ветер облака толкает
Навстречу бледной тающей луне.

Ирэн не спит, ворочаясь в постели,
А сон все не спускается с небес,
По потолку ползут лениво тени,
Как будто злой коварный бес
Похитил дрему темными руками
И в Преисподнюю унёс.
Луна ж, увидев это, спряталась за облаками
И уплыла куда-то за утёс.

Сна ожидание томительно подчас.
Ирэн приподнимается с кровати,
С лица откинув пряди светлых влас.
Чело, хранящее следы тоски печати,
Луны сияющим лучом озарено.
А ветер сильно дует так некстати
В чуть приоткрытое окно
И, кажется, вот-вот подхватит
И далеко куда-то унесёт.

Вдруг – что за шорох? – тень мелькнула,
Вон там, в углу, у двери, кажется…
Ирэн испуганно вздохнула,
А дверь внезапно открывается…

Из коридора мягкой темноты
Вплывает в комнату виденье
Плывет к кровати плавно пустоты
И темных теней порожденье.
Ирэн в тревоге замирает,
К груди прижав подушку,
Рукою трепетно сжимая
Простую ткань ночнушки.

Виденье принимает очертанья,
Из тени проявляются черты,
Ирэн застыла в страшном ожиданье
Не то ночного ужаса, не то мечты.
Пред девушкой фигура юноши,
И тьма не скроет красоты
Видения. То, видно, воплощенье
Не ужаса, скорей – мечты.
Черты лица виденья так знакомы,
Хоть юношу Ирэн и видит в первый раз,
Но вызывает сладкую истому
Взгляд бесконечно нежных глаз.

Виденье ближе к девушке склоняется,
Щеки ее касаясь призрачной рукой,
Ирэн во взгляде страстном забывается.
А над кроватью кружит мотылек ночной.
И тонет девушка в объятиях скопления теней,
Пред тем, как разуму совсем ее померкнуть,
Она сумеет разглядеть, что юноша, склонившийся над ней,
Есть отражение самой Ирэн, как копия портрета.

И ночь полна истомы, неги сладостной, забвенья,
А утро холодно и неуютно, мрачно, сыро.
И мотыльки кружатся за окном в волненье,
Приветствуя зарю, сияние дарующую миру.
В кровати девушка лежит,
Как будто бы устала,
Глаза ее застыли и пусты,
Ведь жизнь сиять в них перестала.
Как сломанная кем-то кукла,
Лежит без сна и без движенья,
И отпечаток бледный мука
Смертельного томленья
Ей положила на застывшее чело.
А ветер все играет с тучами
И дует яростно в открытое окно,
Деревьев ветки дергает и мучает.

И провожает старый клён
Скорее ужас, чем мечту.
И вдаль уходит тихий звон,
Повисший пухом на ветру,
Виденье сгинуло, как сон,
Ушло навеки в пустоту,
Напоминанием о нём
Осталась плесень на полу.